Я шла к ней всей своей сознательной жизнью, всем естеством, сначала – боясь предстать перед Творцом, потом – трепетно желая этой встречи. Что останавливало исповедоваться в молодые годы? Скорее всего, страх перед честной прямотой, какой-то нелепый стыд быть откровенной. Наступил момент, когда я смогла задать себе вопрос: что хочу скрыть от Бога и от суда собственной совести, чего же я боюсь? Заглянув в своё сердце, спросила: